Как будут учиться школьники в России через десять лет

Школьное образование — это один из наиболее действенных способов достичь будущего, в котором мир будет устроен так, как нам представляется в самых смелых мечтах. Именно за школьными партами, я уверен, моделируется то, что через 20-30 лет становится реальностью: система ценностей и способы взаимоотношений, мировоззрение и подходы к организации деятельности, идеалы и инструменты для того, чтобы приближать к ним окружающую действительность.

Хотя — почему именно за партами? На самом деле, уже отсюда, с этих самых парт в 3 ряда, по 5 штук в каждом, начинается обустройство той жизни, которая предстоит нам в дальнейшем. Почему парты в рядах, а, например, не большой-пребольшой круглый стол, или не перекатывающиеся в любое место маленькие столики разных форм, или не абсолютно пустая комната вообще без мебели? Почему помещение класса, а не беседка на открытом воздухе, не автобус, колесящий по окрестностям, или не лодка, плывущая по реке? (Кстати, такие школы на лодках существуют в Бангладеш — стране, где сильные наводнения делают бессмысленным строительство школьных зданий: лодка-школа приплывает за детьми в деревню, забирает их, а после уроков привозит обратно.)

Организация пространства уже задает организацию мышления и действий в социуме. По наблюдениям Марка Сартана, руководителя проекта «Умная школа», занимающегося сейчас разработкой инновационной школы, что появится через несколько лет в Иркутске, классическое школьное здание узнаваемо и представляет собой модель фабрики: одинаковые ряды окон по фасаду и отсеки-кабинеты внутри, соединенные коридором. Еще с 1970-х годов в Европе, особенно в Скандинавии, переходят на другую модель — «школа-город» с разнообразным зонированием внутри здания, классами свободной планировки, несколькими входами и т.д. Понятно, что изменение пространства влечет за собой и изменение содержания образования.

Не так все плохо могло бы быть и у нас. Новые метапредметные стандарты предлагают обращать внимание не только и не столько на предметное содержание урока, сколько на те познавательные (умение работать с информацией), регулятивные (умение организовывать свою деятельность), коммуникативные (умение взаимодействовать) и личностные (умение осознанно развивать себя) результаты, которых можно достичь на уроке. То есть, например, уже на стадии планирования педагог может мыслить курс биологии в 6-м классе не как изучение пестиков и тычинок, а как курс развития определенных коммуникативных навыков посредством тех же самых пестиков и тычинок. Причем учителю предоставляется полная свобода в том, какие именно метапредметные задачи ставить на своем занятии — главное, чтобы они были. К сожалению, листая программы своих коллег в интернете, с грустью видишь, что они все те же самые, что и были раньше, а в графе «метапредметные навыки» написано что-то вроде «умение отличать произведения искусства периода такого-то»…

Вызывает вопрос в связи со всем вышеописанным и само понятие «урок». Каковы сегодня его основополагающие характеристики?
1) На уроке дают некоторое количество новой информации, а в качестве домашнего задания ученик получает практическую проработку этих знаний в тех или иных заданиях: но сейчас, в связи с развитием информационных технологий, все большую популярность набирает концепция «перевернутого класса» — информацию ученики добывают сами дома, а на уроке в самых разных формах практически применяют эти знания.
2) Звонки через 45 минут (та же фабрика) — и класс отрывается от занятия, в какой бы стадии оно сейчас ни находилось, и бежит по коридору дальше: но проектные и исследовательские задачи, психологические тренинги, занятия искусством или спортом были бы более эффективны при иной организации времени.
3) Принципом формирования класса является принадлежность детей к одному возрасту и обладание одинаковым набором знаний. Но представьте, какие результаты в плане развития коммуникации и взаимодействия могло бы дать сотрудничество детей с разным опытом и разными возможностями — вот и премию мирового форума WISE, «нобелевскую премию в образовании», получила не так давно Вики Кольбер, которая разработала систему одновременного обучения детей разного возраста и с разным опытом, активно применяющуюся сейчас в странах Латинской Америки.

Мне, к слову сказать, часто в последнее время на ум приходит пример одного из самых успешных образовательных учреждений в европейской истории — академии Медичи, которая дала миру, например, такого общепризнанного гения, как Микеланджело Буонаротти. Ведь это было для своего времени очень инновационное «образовательное учреждение», и там как раз по-новому организовали пространство, обучали молодых людей разного возраста и соединили две программы — «академическую» и «практическую»: диспуты по самым актуальным научным и социальным проблемам соединялись с работой в мастерских не в отношениях «учитель — ученик», но по модели «мастер — подмастерье».

А кем, кстати, сегодня может и должен быть учитель? Педагог из Финляндии, страны, качество среднего образования в которой признано одним из лучших в мире, а конкурс на место школьного учителя составляет более 10 человек на место, сформулировала это так: «Я эксперт интерпретации, абсолютно свободный внутри классной комнаты». Понятно, что, если мы говорим о том, что школа может и должна предлагать ученику те позитивные модели социального взаимодействия, которые он потом будет реализовывать в жизни, то учителю невозможно ограничиться только ролями источника информации и контролера: ему необходимо быть и экспертом, и тренером, и дирижером, и партнером, и, разумеется, учеником.

То, что происходит в школе, становится будущим. К примеру, мы жалуемся на то, что во взрослой жизни завалены невероятным количеством бюрократических бумаг, но наш ученик со школьных лет приучается к необходимости по любому поводу писать объяснительные записки и ставить подписи в многочисленных листах ознакомления с теми или иными инструкциями. Так же, как семья, являющаяся для ребенка источником моделей личного взаимодействия, школа становится для него источником моделей действий в социуме. Даже если они вызывают у него отторжение, они все равно остаются в подкорке и обязательно проявятся потом, во взрослой жизни.

Очень часто в школьной жизни, а потом и во взрослой, возникает такое слово, как «мероприятие»; если вдуматься в его корни — «принятие мер». Вот мы все время и принимаем меры (санкции, ограничения — список можно продолжить), в то время как в русском языке есть другое замечательное слово — «событие»: со-бытие, совместное бытие. Школа будущего для меня — это и есть школа совместного бытия: совместного бытия людей разного опыта и разных физических возможностей, разного мировоззрения и разных вероисповеданий, разного пространства и разного времени. Это то, чего нам более всего не хватает сегодня в мире и что можно и нужно менять именно с помощью образования, которое поставит себе целью созидание счастливого и свободного человека, получающего радость от того, чтобы на протяжении всей жизни учиться быть, учиться знать, учиться делать и учиться быть вместе.

Автор: Александр Демахин — победитель конкурса «Учитель года России – 2012», драматург и театральный режиссер.