Екатерина Попова о том, как живется современным мамам

Если в Сети женщина говорит, что материнство сложно и это ее утомляет, то сразу в комментариях появляется хотя бы один «историк», который спешит напомнить, что жаловаться сейчас абсурдно. По его мнению, бытовая техника, круглосуточные супермаркеты так облегчают жизнью. А вот наши бабки в поле работали, восьмерых рожали, стирали пеленки в проруби, каши варили, предварительно нарубив дров для печи, — и всё это молча, без нытья!

Берёзовая каша

Восемь из десяти моих сверстников, с которыми мы обсуждали вопрос наказаний, говорят, что их били в детстве. В основном за пустяки: в очередной раз убежал без спроса гулять; не сел за уроки после десятого напоминания; стащил мелочь из кошелька; без спросу съел конфеты, отложенные для праздничного стола; задержался, напугав родителей. Конечно, можно было обойтись без этого. Но с ремнём добиться от ребенка требуемого поведения было гораздо проще — и гораздо, гораздо быстрее.

«Закон о шлепках» не прошёл, но сейчас наконец начали говорить о том, что бить детей нельзя. Вот только ремень всегда был очень короткой дорогой к нужному результату. Для того чтобы договориться с ребенком, убедить его, что нужно поступать так, а не иначе, требуется в десятки раз больше времени. Нужны знания — современные матери читают книги про психологии десятками. Нужны деньги — если всё же без помощи специалиста решить вопрос не удается. И нужно бесконечное терпение, чтобы не пойти по легкому пути, когда все вокруг говорят, что «надо просто всыпать, как следует» и «меня били — и ничего, человеком вырос».

«Раньше политесов особых с детьми не разводили. Не слушается — изволь получить по заднице и больше так не делай. Сейчас же физические наказания уже не комильфо. Но родительские шаблоны лезут на автомате. И получается, надо родительский шаблон отследить, перехватить, найти новый действующий гуманный. Плюс гуманные шаблоны требуют больших усилий со стороны родителя — и включенность, и контейнирование, и объяснения».

«Умеренные физические наказания обществом даже одобрялись. То есть если ребёнок кричал, рыдал, чего-то требовал, что-то сломал или не справился с поручением, его родителя никто не осуждал ни за шлепки, ни за обвиняющие вопли. Отцы, берущие ремень совершенно не фигурально, считались неприятным, но логичным явлением».

«Сделать внушение чужому ребёнку или даже ударить его было нормой. Наш сосед по подъезду щедро раздавал тычки всем, кто смел крутиться возле его автомобиля, а окрестные бабки клюкой отгоняли детей от цветников и лавочек — неча тут. Большинство родителей и ухом не вело, если узнавало, что ребёнка «оборал» или ударил учитель/воспитатель. Раз наказали, значит, было за что».

Пейте, дети, молоко

Раньше было просто: садиться за стол нужно трижды в день — завтракать, обедать и ужинать; «раз в сутки суп должен быть в желудке»; фрукты и овощи присутствовать в рационе должны как можно чаще, а конфеты и торты — только по праздникам. Если вдруг на фрукты не хватало денег — это принимали как данность и ели то, что удалось достать. Нельзя сказать, что это было однозначно хорошо, — в результате выросло поколение людей, которые не умеют есть, когда голодны, и останавливаться, пока на тарелке еще что-то лежит. Но это было по крайне мере ясно и определенно.

Нынешний пищевой невроз («Сахар — смерть! Фрукты — сахар! Глютен — зло! В говядине — антибиотики! В курице — ГМО!») коснулся и матерей. Питание детей перестало быть организационным моментом, превратившись в грандиозную информационную работу: чтение этикеток, заучивание всех видов опасных и безопасных Е, изучение нутрициологии и психологии и постоянную тревожность: ест ли ребенок достаточно? Или, наоборот, слишком много? Нехватка средств не избавляет от ответственности: отовсюду транслируется мысль, что правильное питание — это недорого: просто делайте пюре из сезонных фруктов и не вздумайте покупать готовое, там крахмал!

«Детей наказывали за то, что они плохо ели. Детей кормили принудительно. В детских садах, лагерях и школьных столовых устраивали бессмысленные и жестокие разборки с упрёками в недоедании порции, отдавании продуктов свиньям и т. д. Я хорошо помню, как мне не раз силой разжимали челюсти, чтобы впихнуть в меня какую-нибудь тушёную капусту, которую я просто никак, до тошноты. Эхо войны и голода, конечно. Но мне крайне интересна связь между этим насилием и бурным цветом расстройств пищевого поведения сейчас».

«Я помню адскую манную кашу с вареньем из лепестков роз (я без понятия, откуда эта ерунда взялась в Якутске в конце семидесятых). Причем против манки я ничего не имею, но вот это вот! Помню, что тошнить начало в саду, но терпела до дома. В общем, устроила семье веселый вечер».

«Покупаешь готовое детское питание, а не мелешь крупы/овощи/мясо часами в мясорубке — плохая мать, которая кормит ребёнка химией и не заботится о его здоровье».

Хорошая мать — красивая мать

Красота стала мерилом успешности во всем, и материнство не стало исключением. Своим внешним видом мать должна радовать мужа, подавать пример дочери и давать повод для гордости сыну. Недавно на местном «мамском» форуме я с удивлением прочитала, что лучшая мать — это та, которая быстро похудела. На мое осторожное замечание, что, наверное, о «качестве материнства» судить лучше по самочувствию ребенка, а не по внешности женщины, мне объяснили, что ребенок толстухи хорошо чувствовать себя не может — ведь ему за неё стыдно (не говоря уже про то, что отец может уйти из семьи, если фигура жены ему не нравится, и долг супруги — не допустить этого).

«У тебя должна быть правильная беременность. Правильная — это не требовать к себе лишнего внимания, цвести и пахнуть, ходить на работу чуть ли не до родов, потому что ты ж не как эти все клуши. После правильной беременности должны быть правильные естественные роды. С мужем, конечно. Орать не надо, я ж опять не эти дуры с форумов овуляшек. Нужно правильно дышать, на родах пофотографироваться, ребеночка сразу на грудь и тут же испытать радость материнства. То есть ты такая вся порхающая, легкая, а роды — нормальное дело. Нечего тут устраивать вокруг этого пляски. После родов вы с правильным ребеночком приезжаете в правильную квартиру, где все намыто-начищено, наморожено еды в холодильнике, кроватку никакую не надо, ребенку нужен телесный контакт, и он будет спать с вами, а жить на тебе в слинге. У тебя не осталось лишних кг, растяжек или там пигментных пятен каких-то. А если остались, то тебе надо за это как бы извиниться. Типа «да у меня диабет, у меня вес сразу не уходит». Через 3 недели после родов вполне можно начать ходить в спортзал, потому что роды — это не повод забить на фигуру».

«Смотрю на мою невестку, на молодых мам — чистая правда. До родов — работай, раздавай указания по телефону из родзала, родила — фотосессия. Приехала домой — фитнес-шмитенс, развивайся сама, развивай ребенка. Занимаешься только ребенком — курица, ходишь на работу — ехидна! И мужа, мужа не упусти! Дом чтоб полная чаша, а не то уйдет, уведут из стойла!»

«От матерей ждут, что они вернут фигуру как можно раньше после родов, не будут «запускать себя», останутся «интересными», а также в разных вариациях будут «уделять время мужу». Ну, то есть требования как ко всем женщинам + материнство 24/7».

«Меня задрали с фигурой. Со дня выписки вся родня, особенно мама: покачай пресс, надень бандаж, почему живот так торчит? Я сесть не могу, все зашито-перешито, но главное — пресс. К слову, вешу 52 при росте 168. Тогда, ну, 55 весила. На первых домашних фото, когда отмечали выписку: встань вон там сзади подальше, чтобы живот так не был виден. Э, люди, ничего, что я три дня назад родила ребёнка, которого вы отмечаете?»

Сам себе психолог

Перед тем как начать писать эту колонку, я решила ознакомиться с советскими книгами о воспитании детей, и с удивлением обнаружила, что их нет. Вернее, есть, но подавляющее большинство предназначено для педагогов, и почти во всех — бодрое начало про то, что цель воспитания — вырастить достойного члена общества и носителя коммунистических идеалов. Исключением стал разве что Сухомлинский, который про идеалы пишет коротко, а потом переключается на то, как помочь ребенку стать счастливым человеком, живущим в гармонии с самим собой.

К воспитанию относились без затей: дети должны быть накормлены, напоены, одеты, выучены. Также родители должны предостеречь их от распространенных опасностей — например, значительная часть «Полового воспитания детей» посвящена тому, как уберечь дочь от внебрачной беременности. Гармония и счастье не рассматривались — или считались по умолчанию прилагающимися к налаженному быту.

Надо ли говорить, что сейчас ситуация поменялась кардинально? Теперь ответственность за счастье ребенка и всю его будущую жизнь возлагается на матерей. Книги по детской психологии издаются десятками, их начинают читать ещё до рождения детей — мои бездетные подруги, как выяснилось, знакомы как минимум с Гиппенрейтер и Петрановской. Среднестатистическая мать прекрасно знает, что такое контейнирование, амплификация и интериоризация, сколько возрастных кризисов предстоит пережить ребенку и какие факторы влияют на начало пубертата.

Несомненно, это очень хорошо для детей. Но для матерей это колоссальная нагрузка.

«Для меня было открытием, что нельзя оставлять ребенка плакать. Я к этому не была готова. Ребенок может плакать весь день! То спать (то не может уснуть), то кушать, то подгузник менять, то болит что, то просто на ручки. А потом ещё зубы, переворачиваться начинает (а обратно никак), болеть/кашлять/тошнить… И так до бесконечности. А «просто на ручки», как меня загрузили специалисты, — это тоже не блажь, а реальная потребность ребенка, не меньшая, чем кушать».

«Мне кажется, что сейчас я со своими детьми намного ближе, чем моя мама со мной, и, в свою очередь, она со своей матерью. Отчасти это общечеловеческая тенденция к гуманизации детей. Сейчас для меня немыслимо расстаться с меньшим на неделю. Потому что человек, потому что у него есть свое мнение и чувства. Ну а обслуживание сюда уже подтягивается, потому как негоже человеку в соплях и печали».

«Я как-то делала небольшое исследование: дала детям в школе вопросы, которые журнал «Пионер» задавал читателям в конце 50-х. Там была описана ситуация, где мальчик не вступился за девочку, которую обижали другие мальчишки, девочка потом назвала его трусом. Детей спрашивали, как нужно было поступить. Так вот одно из существенных отличий, которое просто бросалось глаза, состояло в том, что половина современных детей обратилась бы за помощью к взрослым. Из советских детей этот вариант не предложил никто. Понятно, что опубликованные ответы цензурировались, но как установка это тоже весьма интересно».

Новые опасности

С девочкой в социальных сетях может разговаривать педофил, который сидит под фейковым аккаунтом её ровесника. Ребёнка могут втянуть в комьюнити, где только и разговоров, что про самоубийства. Подростка могут избить на митинге — и ещё десятки других «может быть».

Разговоры в родительских чатах про отравленные иголки и секретные языки смешны только на первый взгляд. На самом деле всё это история о том, что мы живем в мире, который стремительно меняется, и каждый год родители сталкиваются с новой опасностью, которую до этого и представить себе было невозможно.

Старые способы — «не говори с незнакомыми людьми», «не гуляй по темноте» — больше не работают. Увидеть, понять, предотвратить угрозу можно, только если с ребенком выстроены доверительные отношения. А это гораздо сложнее и дольше, чем при помощи ремня объяснить, что нельзя задерживаться на улице.

«В моем детстве родители купили в кредит цветной телевизор. После 21 часа смотреть было попросту нечего. Да и днём в целом… ТВ очень помогал маме организовывать нас, детей, по времени: «СНМ» — и пора спать, в воскресенье мама полтора часа свободна, пока мы в гостях у сказки и т. д. Сегодня задача матери — познакомить ребенка со СМИ и информационной техникой, научить фильтровать контент, корректно реагировать на рекламу, новости, фильмы… Научить самоорганизации в условиях информационного хаоса и шума (ложиться спать, когда доступны ещё 20 серий любимого сериала). Мать сама-то к такому не очень готова, а тут ещё ребенка надо этому учить».

Разумеется, выполнить все перечисленные требования невозможно, даже если мать ведет жизнь рантье и занята только воспитанием детей. Нынешнее материнство — это бег в Стране чудес, когда нужно постоянно прилагать усилия, чтобы оставаться на месте, — уворачиваться хотя бы обвинений в том, что ты — плохая мать. Любой, даже самой включенной в материнство женщине легко перечислят десяток пунктов, где она недоработала. Время, освобождаемое мультиварками и роботами-пылесосами, мгновенно поглощается какой-либо «детской» задачей.

Так что если кто-нибудь ещё раз упрекнет вас за усталость, поступите, как делали наши прабабки: возьмите картошку, сделайте из нее соску и заткните этому человеку рот, раз уж он так соскучился по старине.